Георгий Черданцев: «Более расфуфыренной и бессмысленной лиги, чем английская, в Европе нет»

На прошлой неделе стало известно, что в бригаду «Первого канала» на чемпионате мира-2014 войдут два комментатора «НТВ-Плюс» – Константин Генич и Георгий Черданцев. Юрий Дудь встретился с Черданцевым и подробно поговорил – о ремесле и жизни.

– Ты только что вернулся из США. Что ты там делал?

– Был на дне рождения друга. Гуляли в Лас-Вегасе. Человек может себе позволить пригласить, а я могу себе позволить за бонусные мили купить билет до Нью-Йорка. Было единственное условие: в Нью-Йорк все гости прилетают за свой счет, а дальше – уже забота друга. В Лас-Вегасе была вечеринка в американском стиле. Без круглого стола, без стульев – фуршет, напитки, все стоя. Выступление артиста, общение, тусовка. Да, и я не проигрался – потому что не играл. Не интересно. Это не мое развлечение.

– Главное впечатление от США в твоей жизни?

– Америка – разная. И абсолютно самодостаточная. Как и средний американец. Он может не знать, что происходит в мире, потому что его это совсем никак не интересует. Из первых впечатлений, а в США впервые я попал только два года назад, меня поразило, что Нью-Йорк – старый. Когда ты смотришь на Бродвей с картинки, у тебя ощущение: какое все новое, какое современное, какой космос! Когда ты идешь по Бродвею и смотришь по сторонам, ты понимаешь: этим домам под сто лет. Идешь дальше и видишь дома из 19 века. Просто все это изначально строилось по 30 этажей и выше, и, возвращаясь к детским впечатлениям от сюжетов по телевизору, ты думаешь, что все это находится на Луне. Но на самом деле этой Луне уже очень много лет. Нью-Йорк – это не Сингапур, не Гонконг, не Токио. А в Чикаго еще осталась железка, линия метро, с 30-х годов. Она идет над городом и производит совершенно нечеловеческий шум – грохочет как в кино. Мысленно переносишься в начало прошлого века и представляешь, какая же грандиозная и громкая стройка здесь была.

Главное спортивное впечатление – Супербоул, когда ездил на него два года назад. Коллеги ехали комментировать, я увязался за ними хвостом. На Супербоул не попал – билетов не было, а покупать с рук нереально дорого, да и не такой уж я фанат американского футбола. Смотрел я его в TGI Friday’s, который находился в здании стадиона – битком. Я потом уже прочитал – кажется, у вас: по результатам опроса только 50 процентов зрителей смотрит Супербоул ради футбола; остальные – ради рекламы. Я поразился, как публика в ресторане реагировала на рекламу. Реагировала гораздо сильнее, чем на игру. Пока шел сам матч, они ели, пили, болтали. Когда начиналась реклама, зал сначала затихал, а потом аплодисментами, криками, смехом реагировал на ролики, которые ведущие бренды мира готовят к премьерному телепоказу именно во время трансляции Супербоула. Очень чуднО.

А еще впечатление – это матч регулярного чемпионата НХЛ. «Рейнджерс» – «Питтсбург». Очень удивился публике. Болельщиков – именно тех, кто реально болеет – очень мало. БОльшая часть – офисная публика, которая пришла просто провести время: берут еду, дринк, сидят вполоборота к площадке, трещат, отлично проводят время. Вместо того чтобы идти в кафе – раз, зашел на хоккей, затусил, в тепле. Вот и спорт тебе, и после рабочего дня провел время в хорошей компании. Но это Манхэттен. А вот когда я оказался на суперматче «Нью-Джерси» – «Флорида», то просто обалдел. Во-первых, совершенно бессмысленный со спортивной точки зрения матч собрал почти полный зал в 16 тысяч. Во-вторых, от количества детей на трибунах. Не просто детей, а грудничков – только вокруг меня сидело три или четыре семьи с грудными детьми. И самое крутое, что дети обязательно имели какую-то атрибутику «Девилс» – маечку, шапочку, что-то еще.

– Ответь одним предложением: когда у нас будет такое же?

– Не хочу отвечать «никогда». Поэтому, надеюсь – когда-нибудь.

* * *

– Где ты был и что делал, когда тебе предложили отработать чемпионат мира-2014 для «Первого канала»?

– Я был здесь, в Останкино. Позвонили, пригласили на встречу. Сказали: «Хотим предложить тебе. Если нет противоречий с основным работодателем». Я дико обрадовался и очень благодарен руководству «Первого канала». Это очень престижно. Я 15 лет в профессии, работал на чемпионатах мира и Европы, но только для нишевой аудитории «НТВ-Плюс». Для аудитории федерального канала – никогда.

– Для тебя важно, на какую аудиторию ты работаешь?

– Раньше – нет. Сейчас – важно.

– Почему? Что изменилось?

– Это подтверждение статуса. Думаю, я комментатор федерального уровня. Но 5-6 трансляций на федеральном канале в год, а это то, что я имею сейчас, маловато.

– Почему федеральный эфир – это так важно? Я понимаю, если бы это монетизировалось. Если бы за это принципиально больше платили.

– Это монетизируется косвенно. Как? Растет стоимость моей фамилии. Как я прочитал в одной рекламной аннотации: «Черданцев – это бренд». Значит все просто: если ты регулярно появляешься на федеральном канале, твой бренд стоит дороже. У меня – не могу сказать, к счастью или к сожалению, – нет своего бизнеса. Хотя вырос я в то время, когда можно было им заняться. Денег, вкладов, акций, облигаций нет, зато и терять по большому счету нечего. Поэтому единственное, что мне приносит доход и заработок, – это мое имя. Чтобы приглашаться на озвучку рекламы, чтобы участвовать в рекламных акциях, чтобы вести мероприятия больших компаний, фамилия должна быть узнаваемой. На переговорах можно легко столкнуться с ситуацией, когда спрашивают: «Черданцев? Что-то слышали… А кто это?». Кто такой Виктор Гусев, знают все. Кто такой Черданцев, знают только те, кто более или менее в теме.

Я не начинающий комментатор, чтобы руководствоваться только амбициями или чувствами удовлетворенного самолюбия. У меня растет ребенок. Поэтому я должен не только тешить себя мыслями: «Какой я молодец!», – но и думать о том, на какие деньги мы, например, поедем в отпуск. Я в семье единственный источник нормального дохода. У жены отец умер, когда она была маленькой, мать – пенсионерка. Моя мама – тоже пенсионерка, папа – профессор МГУ с соответствующей зарплатой. К тому же у него есть сын-школьник от второго брака. Я не могу ожидать, что мне упадет на голову мешок денег, таунхауз на Рублево-Успенском или огромное наследство. Его просто некому мне оставить. Рассчитывать могу только на себя.

– Говорят, ты второй по размеру гонорара среди всех ведущих из мира спорта. После Губерниева. Это правда?

– Это совсем не так. Тут простая арифметика: любой ведущий федерального канала стоит дороже меня. То есть не только Дима.

* * *

– Две недели назад ты сказал: «Чтобы продолжать работу на прежнем уровне, «НТВ-Плюс» нужен меценат». Прости, а Алексей Миллер – это тогда кто? Не меценат?

– Меценат. Но, насколько я понимаю, уже не в отношении «НТВ-Плюс».

– Что произошло?

– В «Газпром-медиа» пришел новый руководитель. Михаил Юрьевич Лесин – человек совершенно самостоятельный, у него свое видение путей развития компаний, входящих в холдинг, в том числе нашей. Я рад, что мои слова произвели какой-то резонанс. Как человек, который проработал в компании почти 20 лет, я переживаю за то, что ждет ее в будущем. Ты правильно заметил: «Газпром» выступал спонсором «НТВ-Плюс», дав нам возможность показать Олимпийские игры так, как мы их показали. О том, стоило ли вкладывать столько денег в это с точки зрения бизнеса, можно спорить бесконечно. Но мы показали крутую и самую успешную в истории нашего спорта Олимпиаду так круто, как ее никто никогда не показывал. Стоила ли овчинка выделки? На мой взгляд, однозначно – да. Мы подняли планку показа спортивного события на фантастически высокий уровень.

Но что будет дальше, какая стратегия будет выбрана новым руководством, пока неясно. Слухи ходили разные, вот я и высказался – в максимально корректной манере. Это подействовало: к нам приехал новый генеральный директор нашей компании, встретился с коллективом и всех успокоил. Сказал: «Все будет нормально. Есть план развития компании. Работайте спокойно». Ну и хорошо. Ладно мы – те, кто работает давно и заработал себе имя; мы как-нибудь выкрутимся в любом случае. Но у нас есть полно молодежи – комментаторов, редакторов, корреспондентов, многих других. У них есть семьи, и они должны понимать, какие перспективы их ждут.

* * *

– «После погружения в тему понимаешь: при всех недостатках футбол – самый чистый, честный и понятный вид спорта», – написал ты в твиттер, пока шла Олимпиада. Ты так впечатлился фигурным катанием?

– Всем на свете. Но фигурным катанием – больше всего. Очень многое зависит от каких-то невнятных обстоятельств, которые не поддаются объяснению, абсурдного, никому, даже самим участникам соревнований, непонятного судейства. Смотришь на это, сравниваешь и понимаешь, почему футбол – самый популярный вид спорта на Земле. Потому что самый простой, доступный и понятный. Ну и действительно самый честный, особенно по сравнению с фигурным катанием.

– На какие мысли наталкивает полное погружение в российский футбол?

– Мне кажется, ты изначально скептически настроен по отношению к российскому футболу и почему-то считаешь, что он более убогий, чем какой-нибудь еще. Я наоборот считаю, что во многих вещах мы с остальным миром сравнялись.

– Это в каких же? Кроме качества футболистов.

– Например, ни в одном чемпионате столько команд не претендует на призовые места. В Италии чемпион известен, в Германии – известен официально. В Англии чуть-чуть интриги есть, в Испании – она минимальна, две с половиной команды. А вот в России интрига есть настоящая.

Мы на «Плюсе» можем сравнивать: мы работаем на самом разном футболе. Так вот я тебе скажу, что более расфуфыренной и бессмысленной лиги, чем английская, в Европе нет. Английский чемпионат – квинтэссенция того, что футбол переполнили деньги. Они как из бочки стали выливаться. Вместе со смыслом игры и теми замечательными качествами, которыми отличалась английская лига 10 лет назад.

– Московское «Динамо» разве не квинтэссенция того, что российский футбол тоже переполнили деньги? 20 крутых и дорогих футболистов, которые играют в оборонительный футбол для трех тысяч человек.

– Согласен. Но мне сложно отвечать на такие вопросы, ты наступаешь мне на мозоль. В таком случае я должен задать себе вопрос: а чем я занимаюсь? И зачем?

– Затем, чтобы сделать российский футбол лучше.

– Да, я стараюсь это делать в меру возможностей. Но если я буду говорить, что все плохо, что все это полная бессмыслица, это значит, что я буду противоречить той задаче, которую сам себе ставлю.

Сначала надо вырастить ребенка, воспитать, а потом уже за ремень браться.

– Объяснять, что такое хорошо, а что такое плохо, ребенку не надо?

– Объяснять – надо. Но говорить: «Ты плохой!» – нельзя. Надо просто объяснять, что он делает неправильно. Вот и «Динамо» надо говорить: «Ребята, вы хорошие. Но то, как вы строите клуб, это неправильно». Надо делать это вежливо и корректно. Сказать: «Бред собачий», «Вы ничего не понимаете», «Зачем вы здесь вообще собрались» – это грубо и ни к чему хорошему не приведет. Во-первых, это не заставит их задуматься и измениться. Во-вторых, на этом все свои выступления ты раз и навсегда закончишь.

– То есть?

– То есть тебя больше никто не будет слушать. Потому что ты больше не будешь вести центральные программы, связанные с российским футболом.

– «Полное ощущение, что вся эта история с Плющенко – мерзкая, спланированная подстава. Не хочу даже в это вникать. Бог им всем судья», – еще одна цитата из твиттера. После этого тебя пригласили на «Пусть говорят», но там твоя решительность куда-то подевалась. Куда?

– Как Малахов задал мне вопрос, так я на него и ответил. «Есть ли у тебя сомнения в мужестве Плющенко?» – спросил он. Я ответил: «Нет». Потому что сам перенес в юношестве тяжелую спортивную травму и знаю, что такое жить через боль. При этом я не знаю, что такое тренироваться и выступать на Олимпиаде через боль. Поэтому к мужеству вопросов нет. Но после этого я сказал: «Дело не в мужестве, а в том, что на стадион пришли люди специально на Плющенко и заплатили за это много денег. Не кажется ли вам, что этих людей обманули?». В этот момент программа закончилась и никакой дискуссии дальше не было.

Тут, правда, надо четко понимать: твиттер иногда – это эмоциональная реакция на событие. Он пишется как правило сгоряча. И отправляется сгоряча. Без редактуры. Поэтому прежде чем нажать кнопку «отправить», нужно обязательно посчитать до десяти. А то у нас один коллега не посчитал, нажал сгоряча и на НТВ больше не комментирует.

– О ком речь? Василий Уткин?

– Да.

Я стараюсь не писать с ходу. Напишу – и не жму «отправить» сразу, перечитываю. Но с Плющенко что думал, то и написал. Я же видел лица людей, которые из «Айсберга» уходили прямо после того, как Евгений снялся с соревнований.

* * *

– Напомни, а то я подзабыл: есть ли в студии программы «90 минут» цветы?

– Нет.

– И прекрасно. Потому что если бы были, я бы обязательно поинтересовался: не вянут ли они, когда в студию приходит Анатолий Бышовец?

– Думаю, что нет. Это предвзятое отношение. Бышовец – один из самый умных и заслуженных тренеров, который много выигрывал, многих игроков вырастил и круто разбирается в футболе. Вопрос, как ты его воспринимаешь? С иронией – одна история. Как гуру – другая. А если как нормального человека, которого воспринимаешь без лишнего пиетета, но с исключительным уважением к возрасту и регалиям – получается совершенно другой Бышовец. В последнем выпуске они с Костей Геничем отжигали – чуть ли не орали друг на друга. Возможно, ему не хватает темперамента. Но это точно не такая большая проблема, как отсутствие спикеров, готовых говорить о футболе.

– Зачем программе «90 минут» спикеры вроде Анатолия Бышовца, Рашида Рахимова, Евгения Харлачева? То есть те, кто никогда, ни-ког-да не расскажет ничего яркого и необычного.

– Потому что только они имеют профессиональную точку зрения на то, что мы обсуждаем. Мы – комментаторы «Плюса» – имеем досужую точку зрения. Ну, кроме Генича и Влада Батурина, которые играли в футбол профессионально. Я в свое время много времени потратил, чтобы в каких-то непрофильных изданиях и каналах меня перестали называть «футбольный эксперт». Ребят, секундочку, эксперт – это Ловчев, Бубнов и другие, кто поиграл на высоком уровне. Я – всего лишь чемпион Москвы, закончил в 18 лет.

Владислав Батурин: «Пузатый взялся за кобуру: «Ты чего пенальти отбил? Решил домой не уезжать?» 

В идеале программа должна делиться на роли. Должен быть петрушка-провокатор. Должен быть умница. Должен быть футбольный эксперт. Одно дело, когда Шмурнов, Арустамян, Рабинер или ты оцениваешь игрока, который не попал в ворота, и говоришь: «Дерево!». Совсем другое, когда это делает профессиональный футболист или тренер.

Я, кстати, рад, что многие тренеры, которые приходят ко мне на программу, потом трудоустраиваются.

– Ты это связываешь с приходом в «90 минут»?

– Это совершенно точно связано. «90 минут» смотрят абсолютно все наши руководители клубов.

– Что, Рамзан Кадыров – его «Терек» нанял на работу эксперта Рахимова – тоже смотрит?

– Не знаю, как он, но его окружение – смотрит обязательно. Появление некоторых экспертов в программе, я уверен, помогло им устроиться в футболе. Это очень круто, я за всех них очень рад.

* * *

– В конце прошлого сезона вас довольно деликатно раскритиковал Леонид Слуцкий. Весь коллектив программы жутко обиделся. Довольно странная реакция, учитывая, что этот же коллектив критикует если не всех подряд, то многих.

– Меня завело не то, что нас нельзя критиковать. Я зацепился за слово – некомпетентность. Человек, который никогда не делал телевидение, не может учить меня, как его делать. Поэтому я и ответил: «Давайте уж телепрограмму я буду делать сам». Но мы довольно быстро помирились – уже в конце той недели он стал гостем «90 минут».

– У вас в программе много кому доставалось. Почему никогда, ни-ког-да вы не критиковали РФПЛ и ее руководство? Хотя, в общем, регулярно есть за что.

– Потому что мы партнеры. Более того, мы производим продукт для компании «Лига-ТВ», акционером которой является РФПЛ. Абсолютно корпоративная история. По сути, «Лига-ТВ» нанимает меня как ведущего, чтобы я производил программу. Поэтому если «Лиге-ТВ» не понравится продукт, они вполне могут сказать: свободен, вместо тебя будет вести Юрий Дудь.

– В «90 минутах» регулярно хлещут «Спартак». Можете ли вы так же отчаянно критиковать «Зенит»?

– Смотря что ты считаешь критикой. Я первый, кто в определенный момент заговорил, как раз в «90 минутах», что Спаллетти – это тупик для «Зенита». Я ни с кем не согласую список, что можно, а что нельзя. У меня есть своя голова на плечах, я прекрасно понимаю, в каких рамках можно существовать.

Потом, критика критике рознь. Что значит «критиковать «Спартак»? Мы обсуждаем «Спартак». Когда играет плохо – говорим это. Так же – про «Зенит». ЦСКА, когда играет плохо, тоже прибиваем запросто. Просто «Спартак» колбасит чаще остальных, там постоянный перепад – то «Валера, верим!», то «Валера, до свидания!»

– То есть стоп-тем на «Зенит» у вас нет?

– Может, у кого-то есть. Но мне как руководителю программы их никто не озвучивал. Есть внутреннее ощущение, о чем стоит говорить, а о чем нет. У меня дедушка все-таки был дипломат и работал в очень сложных странах в очень сложные времена…

* * *

– Случалось, что ты пропускал «90 минут». Ты смотрел ее потом как зритель?

– Да.

– Высидел? Если да, то объясни: как?! Как программа может продолжаться три часа? Ну, разумеется, если это не программа, где выступают тренеры и президенты всех топ-клубов, а между выступлениями танцуют девушки в бикини.

– Три часа она никогда не шла. В воскресенье был рекорд – два пятьдесят. Сначала у нас были отдельно обзор тура и аналитическая программа «90 минут». Потом у нас появилась идея объединить команды и делать что-то сообща – так появилось большое шоу «90 минут». Прямо как из «Сампы» и «Дории» когда-то получилась «Сампдория».

Для меня модель того, что я хочу делать, – это итальянская программа Controcampo, которая выходит на канале Mediaset. Я считаю, что для России она подходит больше, чем сухой и консервативный Match of the Day с Гарри Линекером. Это достаточная скучная программа, они вообще не жгут. Когда ты меня упрекаешь в том, что я не жгу, что я никого не кусаю и не тяпаю, хотя в предыдущем вопросе ты все-таки употребил глагол «хлестать», посмотри Match of the Day.

Я вот был недавно в Англии, смотрел. Паоло ди Канио на грани отставки – команда валится, очевидно, что он скоро вылетит оттуда. В студии гостем сидит Ширер. Линекер его спрашивает: «Алан, ну скажи про ди Канио?». «Ты знаешь, Гарри, ди Канио был классным футболистом. Думаю, у него все получится». Проходит немного времени, начинают говорить про «Фулхэм» – там та же ситуация. «Алан, что думаешь?». «Гарри, Мартин Йол – отличный тренер. Еще чуть-чуть и у него все получится». И так все время и обо всех.

Controcampo идет два часа тридцать минут. Два часа тридцать минут! Не я это придумал. Это как олимпийский канал на «Спорт Плюсе» во время Олимпиады – он шел с 10 утра до полуночи. Мы же не претендовали на то, чтобы нас смотрели на протяжении всего эфира, от и до. В «90 минут» мы тоже не ставим такую задачу. Существует титр «далее». Если зрителю неинтересен «Спартак», он переключил, посмотрел кино и вернулся. В отличие от федерального канала, мы не должны удерживать зрителя – в рейтинге мы ни с кем не соревнуется. Наша задача – сделать большой футбольный вечер о российском чемпионате. Человек, который этим футболом интересуется, получает логичную верстку канала на весь вечер.

Но! Несмотря на все это, мы понимаем, что два часа пятьдесят – это слишком много. Мы будем предлагать «Лиге-ТВ» вернуть обзор тура. И тогда «90 минут» сможет акцентировать внимание именно на главных событиях тура, а не на всех командах.

– Controcampo регулярно жжет. Когда в последний раз жгли «90 минут»?

– Никогда. Зажечь могут звезды – например, Карпин, когда приходит в гости. Зажечь информацией довольно тяжело, потому что мы находимся в сложной ситуации: нам платят деньги люди, про которых мы рассказываем.

Вот «Удар головой», сам того не желая, имиджу российского футбола очень навредил за два года. Получилось так: государственный канал в прайм-тайм показывает английскую премьер-лигу. А в другой прайм-тайм в течение часа опускает российский футбол. Да, рассказывает про него при этом хорошо – и ярко, и весело, и изобретательно. Но рассказывает о том, что российский футбол – говно. И формируется стерепотип: ага, в Англии настоящий футбол, в России – отстой, потому что здесь коррупция, агенты, алкоголики, двоеженцы. Невозможно представить себе «Удар головой» с участниками этих соревнований. Они просто скажут: «На фига нам туда приходить?».

– Ну-у-у. «Удар головой» сек розгами много кого, но и крутые гости туда шли. Карпин, Слуцкий, Гинер, Игнашевич, Березуцкий, Глушаков и прочие – вплоть до Марко Матерацци и, прости Господи, Дона Кинга. Тональность программы не мешала завлекать туда звезд.

– Ну, может быть. Но мне интереснее делать программу про футбол, чем про околофутбол. Футбол хотя бы видно, околофутбол – нет. Все эти разговоры перетекают в досужие разговоры.

Хомворк. Главная тайна «Удара головой»

– Ты говоришь про вред чемпионату России. Критика – это не всегда вред. Когда два года назад я пришел к мануальщице с сорванной спиной, она не только прощупала мне позвонки, но и сказала: «Как-то стремно ты выглядишь. Тебе 25, но у тебя растет живот. А еще руки хилые». Сейчас я ей очень благодарен: без ее пинка у меня и живот бы не пропал, и руки бы не окрепли.

– Ну мы же не только хорошее говорим! Если есть негативные моменты – мы их озвучиваем. Моя мысль простая: надо сначала создать продукт, надо сделать так, чтобы люди битком забили стадионы, чтобы платили за него. А потом уже лечить спину. Если это будет никому неинтересно, для кого лечиться? Кому ты будешь интересен, если про тебя все время говорить: у тебя грыжа, у тебя золотуха, у тебя не стоит?

– То есть «90 минут» – это история не про журналистику?

– Да, я уже говорил: я не журналист в классическом понимании этого слова. Я считаю, что не надо пытаться быть тем, кем ты не являешься. Быть формирователем общественного мнения, верить, что меня сейчас услышат в Кремле, – это все ахинея, не надо питать иллюзии. Там и без меня разберутся.

Я не хочу делать очень серьезную передачу о футболе, я считаю, что работаю в развлекательном жанре. При этом я не считаю развлечением обсуждать, сколько геев в чемпионате России. По-моему, это не прикольно. Мне хочется рассказывать об игре в футбол с позиции того, что это классное, крутое зрелище. С кучей красивых голов и голевых передач.

* * *

– Мне приходилось слышать, что Черданцев – любимый комментатор Алексея Миллера. Ну, после понятно кого. Это правда?

– Ох, ну откуда ж я знаю? Что, мне, по-твоему, звонят и говорят: «Ты мой любимый комментатор». Если ты такое слышал, значит, может быть, так и есть. Я не вижу в этом ничего ни хорошего, ни плохого. Я комментатор, у меня есть и поклонники, и недоброжелатели – это совершенно нормальная вещь. Я не барышня, чтобы из-за этого запариваться.

Вот в Сочи, где народ не такой высокомерный, как в Москве, просто проходу не давали. Фотографировались, автографы брали, благодарили за работу. Приятно! Особенно то, что многие благодарят за Россию – Голландию до сих пор, хотя прошло уже 6 лет. Кстати, есть забавная история про популярность. Миша Шац работал у нас ведущим Олимпийского канала, мы часто в Сочи ходили вместе. У него узнаваемость – стопроцентная. То есть если подходят к нам фотографироваться, то с ним – обязательно. А тут подбегают два здоровенных амбала, суют Мише фотокамеру и говорят: «Слышь, мужик, сфотографируй нас с нашим любимым комментатором!». Миша потом рассказывал: «Со мной такое в первый раз».

– Как часто ты выходишь на контакт с Алексеем Миллером?

– Периодически.

– Как это происходит?

– Если его что-то интересует – он звонит.

– Как тебе работалось вместе с Геннадием Орловым на матче «Зенит» – «Спартак»?

– Отличная атмосфера. Отличный футбол. Ну и опыт интересный. По-моему, все хорошо прошло.

– Почему тогда после этой игры на «НТВ-Плюс» больше нет парных комментариев?

– Не после этой. Ты опять какой-то подвох нашел. Решение было принято ДО матча в Питере. Просто для матча «Первого канала» сделали исключение. Я не знаю, чье именно это решение, но примерно понимаю резоны. Изначальная установка была: это не два комментатора, это комментатор и корреспондент, который дополняет деталями репортаж основного комментатора. Когда же это стало превращаться в дружескую беседу двух товарищей, это стало не тем форматом, который нужен. Но я считаю, что второй комментатор необходим – просто нужно разъяснить, что от них требуется.

– Мне приходилось слышать, что Геннадий Орлов тебя ревнует. Как бы подозревая, что следующим, кому предложат комментировать все матчи «Зенита», будешь ты. Если предложат – ты согласишься?

– Блин, какое-то жесткое порно: Орлов ревнует Черданцева. Особенно учитывая, что нам не по 20 лет. Ерунда какая-то, по-моему.

Отвечая на твой вопрос: однозначно нет. Во-первых, Алексей Миллер прекрасно знает о моих спартаковских корнях и, когда «Зенит» был в порядке, он меня по этому поводу подначивал. Во-вторых, я убежден, что у команды не должно быть своего комментатора, если это не клубный канал. Это дополнительный раздражающий фактор. Если мы все вместе пытаемся сделать продукт, который будет нравиться всем зрителям, зачем сюда добавлять то, что может народ раздражать? Готов поспорить, что в ближайшее время «Зенит» будет комментировать не только Геннадий Орлов. Насколько я понимаю, сейчас такой установки нет – просто какие-то вещи делаются по инерции.

* * *

– «Ван Перси – неуклюжая неотесанная палка»…

– Абсолютно так. Палка и есть палка. Судить нужно по решающим матчам и решающим эпизодам в матчах, а ван Перси именно в решающих эпизодах многих матчей играет удивительно коряво.

– Но эта палка настреляла больше всех голов в двух последних сезонах АПЛ.

– Я тебя уверяю: ты бы там штук пять тоже забил. Ты рослый, проворный – наверняка получилось бы. А ван Перси – он неуклюжий. Я сужу хотя бы по чемпионату миру. Хотя Голландия и вышла там в финал, он провел турнир слабо. А стрелять в одном чемпионате, тем более, том, где забивают по 10 голов за матч… Пускай он поиграет в нескольких чемпионатах, против разных соперников, против разных моделей – тогда и посмотрим, палка или нет.

Я так же и про Балотелли могу объяснить. Что с ним сейчас? У него нет стабильного места в основе «Милана», болельщики требуют, чтобы его продали в «Интер».

– Это сейчас. А на Евро-2012, где ты написал, что Балотелли пустое место, он стал одним из лучших игроков.

– Сравнивать прогноз с тем, что есть на самом деле, корректно через сезон-два. Так же было со Спаллетти.

– «Сколько можно уверять, что Озил футболист?». Озила-то за что?

– Где он сейчас? В «Арсенале»? Они на первом месте идут? По Озилу было сказано следующее: он не футболист уровня «Реала». «Реал» для любого игрока это топ, круче не бывает. И если ты там оказался, должен соответствовать мировому классу. «Реал» для великих футболистов, а не для хороших. По Бензема у меня те же вопросы. Это палка – в классико не забивает с трех метров два раза подряд. Человек, который играет в «Реале», не может себе такое позволить. Если ты играешь в «Вильярреале», в «Лионе», в «Фиорентине» – хорошо. Но не в «Реале».

Так вот Озил – хороший качественный футболист. Но не для мадридского «Реала». Такой был посыл. Но чтобы фраза звучала красиво, «для «Реала» из своего твита я убрал.

– Ну а Левандовски? Человек уже контракт с другим клубом подписал, но все равно продолжает фигачить за «Боруссию». Тоже палка?

– Еще раз: пусть поездит по другим странам и покажет. Барриос в «Боруссии» тоже много забил. Потом съездил на заработки в Китай, приехал в Россию – и что? Говорить о футболисте, что он великий, крутой и распрекрасный, можно только после того, как он поиграет еще в каком-нибудь чемпионате и будет играть также круто, как и в том чемпионате, где он сделал себе имя.

– Ты бы написал в твиттере то же самое, если бы кто-то из этих людей играл в чемпионате России и имел теоретическую возможность прийти на «90 минут»?

– Думаю, не написал бы, конечно.

– Это лицемерие.

– Нет, я же знаю, что они этого никогда не прочитают, то есть не узнают. Это все равно, что я подумал об этом. Только подумал вслух. Хотя я думаю, что по сравнению с тем, что себе публично позволяют некоторые коллеги, не только спортивные журналисты, все эти «палки» – детские шалости. Исключительно интернет-пиздобольство. Но иногда же хочется пошалить!

– Кто самая неотесанная палка чемпионата России?

– Такие есть. Много корявеньких.

– Например?

– Не могу сказать. Но есть персонажи, которые, скажем так, могли бы прибавить в индивидуальном мастерстве.

«АПЛ – гнилая лига, погрязшая в тотализаторе». Георгий Черданцев против мирового футбола 

* * *

– Вы помирились с Евгением Ловчевым?

– Нет. Пока он не извинится, я разговаривать с ним не собираюсь. На каком-то мероприятии я первым подошел к нему и протянул руку – просто из уважения к возрасту. Он вяло ее пожал, отвернулся и отошел. Второй раз здороваться я, пожалуй, не пойду.

– Его можно понять. Его сторонников ты сравнил с душевнобольными.

– Cторонников – во-первых. Во-вторых – в твиттере. То есть, не лично. В-третьих, по-моему, это было очень смешно и остроумно. А в ответ он позволил себе меня оскорбить прямым текстом. Я не переходил на личности – просто пошутил.

Более того, могу объяснить смысл шутки, в которой как известно есть доля правды. Если кто-то считает, что Евгений Серафимович может руководить российским футболом, то люди подставляют и Ловчева, и российский футбол. А насчет медицинской помощи – ну разве я виноват, что на выходе из отеля, где проходила конференция, действительно стояли ровно две машины «Скорой»?

– Кого тогда надо было вызывать, когда РФС руководил Сергей Фурсенко?

– Перед назначением в РФС он занимал очень крупные посты. Фурсенко пришел в РФС с огромным опытом управленческой работы самого высокого уровня – его качества на этих постах мы сейчас не обсуждаем. Ловчев ничем, кроме мини-футбольного клуба, никогда не руководил. Как, имея такой мизерный управленческий опыт, можно претендовать на управление такой сложной историей, как Российский футбольный союз. На что тут обижаться?

* * *

– «Я, Леша, никогда не ошибаюсь. За очень редким исключением», – написал ты как-то Алексею Андронову. Когда ты в последний раз ошибался?

– Я ошибся, предсказав, что Мойес превратит «МЮ» в «Эвертон». «Эвертон» ведь при нем был хорошей командой…

Я не говорю, что знаю все про всех, но на долгой дистанции часто попадаю с прогнозами. Хиддинк. Я был чуть ли не один против всех, когда говорил: ребята, подождите, не надо эйфории. Чем все закончилось? Правильно – Марибором. Вот Аллегри пришел в «Милан» – я сказал, что у него ничего не выйдет. Где сейчас Аллегри? Бенитес пришел в «Наполи» – я сказал, что это ошибка, что «Наполи» станет еще хуже, чем был с Мадзарри. Получите. Про Мадзарри – сказал, что «Интер» с ним будет в одном месте, что будет играть неинтересно. Где сейчас «Интер»?

Еще раз: не говорю, что я эксперт. Не хочу хвастаться, но если бы так жизнь сложилась, думаю, я был бы неплохим селекционером. Селекционеры далеко не все играли на высоком уровне. А я, мне кажется, чувствую футболистов. Скажем, то, что Погба вырастет в звезду, я сказал уже после того, как он сыграл два первых матча за «Ювентус». С другой стороны, молодой игрок часто начинает играть ярко, но у меня после просмотра пары матчей с его участием есть полное ощущение, что в суперфутболиста он не вырастет – так и выходит.

Определенное чувство футбола у меня, я думаю, есть.