Алексей Ребко: «Два миллиона евро в год я никогда не получал»

Роман Мун поговорил с бывшей восходящей звездой «Спартака» о дебюте в 16 лет, сомнительных уколах и о том, как русские футбольные менеджеры пилят деньги на трансферах.

«Спартак»

- Вы самый молодой дебютант в истории чемпионата России – вышли за «Спартак», когда вам только-только исполнилось 16. Расскажите, как это было.

– Не готовился выходить. Не был готов на сто процентов. Сидел спокойно на скамеечке, но уже потряхивало. Потом Дима Сычев сломался, Олег Иванович (Романцев – Sports.ru) позвал меня. Сыграл минут семь. Волновался очень сильно, сейчас уже не понимаю – почему. Но в том возрасте, наверное, так и надо.

- На вашем месте я бы подумал: «Все, это успех. Мне 16, а я играю за «Спартак». Я король мира».

– Ну да. Мне не верилось, что я вышел в основе. Полгода назад даже с дублирующим составом не тренировался. Для меня это была очень резкая перемена.

- Вы правда вышли на уровень основы? Или «Спартак» тогда был настолько плох?

– Это год, когда «Спартак» занял третье место. В составе было много чемпионов, опытных ребят. Одиннадцать основных сто процентов были людьми, повидавшими все. Я бы не сказал, что тогда уже начался развал «Спартака».

- Про вас ходили слухи, что вы переписанный.

– Ходили, да. Но это больше было в шуточной форме. Я крупный парень был с детства. Но я москвич, все видели, как я рос. Торпедовцы, динамовцы, цээсковцы меня знали. Все были маленькие-маленькие, потом кто-то начал быстрее расти. Я был из таких.

Прикалывались. Когда-то кто-то играет лучше других на своем уровне, то все говорят: «Да у него паспорт...». Мне это было смешно.

- Что помните из спартаковского детства?

– От нашей школы до манежа «Спартака» было пять остановок на трамвае. Контролеры, естественно, заходили через заднюю дверь, мы стояли около передней. Выбегали, когда он не успевал зайти, на следующей остановке садились сзади. У трамвая такая штука есть, которая прицепляется за другой трамвай, – на ней ездили. Балбесами были. Как и все ребята в нашем возрасте.

- Что изменилось после дебюта?

– Контракт. Больше нагрузок стало. Больше стал работать. Наверное, рановато это было. В 16 лет работать на полных скоростях с 30-летними мужиками – это все-таки испытание. Может, тогда я даже перегрузил себя. Работал, работал, работал. Надо быть вундеркиндом, чтобы выдерживать. Вундеркиндом не только в футбольном плане, в техническом, но и в физическом.

- Помню прекрасную фотосессию спартаковских игроков из журнала PROспорт. Кто из вас был самым талантливым?

– Наверное, Торбинский. Очень высокая скорость, при этом был сильно технически подготовлен. Из этой фотосессии он был номер один.

- Его карьеру можно назвать успешной?

– Думаю, на сто процентов. Даже взять 2008 год. Заставить выйти пол-России на улицы и обливаться шампанским, махать флагами – это достижение. А неудачи... Его тоже преследуют травмы. Если б не было столько травм, а в «Локомотиве» был более устойчивый период, все было бы отлично.

- Вы застали период, когда уходил Романцев – человек, создавший тот «Спартак». Было ощущение, что сейчас начнется бардак?

– Страха не было. Не дети, понимали, что один тренер уходит, а другой приходит. Но когда Романцев уходил, я думал, ушло то, что называют духом спартаковским. Так и вышло: большая его часть ушла вместе с ним. Он очень большой профессионал. Очень умный человек, сильный тренер. Знал, как готовить команду-чемпиона.

- Самый лучший совет, который вам дал Романцев?

– Романцев никому не давал советы. Он просто тренировал. Он любил тех, кто сильно работает на тренировках. Он говорил, что надо работать, работать и работать. Надо было слушать его.

Когда он выходил на поле, уже была мотивация. Когда он проходил рядом, все боялись. Причем не только молодые. Взрослые ребята, неоднократные чемпионы России – тоже.

- Вы хоть раз с ним говорили?

– Нет.

- Что за история про странный укол, который вам сделал доктор Катулин?

– Да, более чем странный укол, из-за которого я пропустил первый год профессиональной карьеры – с 17 до 18 лет я не играл в футбол.

Я играл за дубль «Спартака», у меня болел ахилл. Дубль «Спартака» всегда боролся за первые места, а тут еще ЦСКА, «Зенит», другие важные матчи – играть охота. Я сказал: «Хочу играть, делайте мне укол». Мне кололи лидокаин и я играл. После игры была боль, но ничего – нормально.

Потом – все: «Не могу даже не уколах». Пришел к Катулину в первый диспансер, он мне сделал укол. На следующий день ахилл раздуло так, что это был не ахилл, а надувной шарик. Он мне его надрезал, а оттуда – гной. Я так понимаю, это было заражение обыкновенное.

Потом целый год мотался по докторам. Мне: «Щас я тебя вылечу». Я: «Ну меня уже пытались так лечить». Мне: «У кого ты был?». Я: «Ну вот у этого». Мне: «Надо было сразу ко мне». После этого доктор два месяца мучается, ничего не может сделать, говорит: «Я не могу». Иду к третьему доктору. Мне: «Был у этого-этого? Да что ж ты делал? Надо было сразу ко мне». «Понятно». Трех докторов сменил, понял, что надо в Германию. Приехал сюда доктор Пфайфер, как раз смотрел Титова, кажется. Я – к нему на прием. Он посмотрел ахилл и сказал: «Не бойся, я тебе его вылечу». Я поехал в Германию на операцию, он и почистил мне все.

Десять лет поиграл на этом ахилле, все было хорошо. И только полтора года назад в матче против ЦСКА он надорвался.

- Вы не играли в футбол с лета-2012 по лето-2013. Каково это – не играть целый год?

– Вы не поймете. Лучше спросить у моей жены, она яснее ответит, как это – жить с человеком, у которого много отнимают. Я вот не понимаю, как заканчивать с футболом, как не играть в футбол. Ты не выплескиваешь эмоции, постоянно на взводе, постоянно раздраженный. Все не устраивает, все не нравится, иногда это переходит на семью. Благо, что я с этим справился. На семью это уже не переходит и никогда не будет переходить. Но это очень непросто. Как будто у тебя ноги отняли.

Гус

- В «Спартаке» у вас не получилось.

– Ну почему не получилось? Я ушел в 21 год. Из-за конкуренции. На тот момент в центре поля были Моцарт и Титов. В нынешнем «Спартаке» никто не соответствует их уровню в центре поля, могу вас уверить.

- Даже Глушаков?

– При все моем уважении к Денису – он проводит неплохой сезон – даже Глушакову было бы тяжело там играть. А в 21 год, думаю, там и Хави было бы непросто – очень большая была конкуренция. Еще и Калиниченко был, который играл на фланге, но мог сыграть в центре. Я в 21 год был очень импульсивный, думал, что уже готов, должен играть. Решил, что ухожу. Кто знает, если бы остался и посидел... Если Кариока сейчас играет в «Спартаке», то, думаю, любой бы парень из нашей школы мог бы.

- Вы тяжело уходили из «Спартака».

– Да. За меня хотели получить много денег. За что? Они и так получили с меня в три раза больше, чем я съел.

Дмитрий Тарасов: «Мне кажется, нет людей, которые могли бы нормально уйти из «Спартака»

- Как вы попали в сборную?

– Из молодежной сборной. Взяли тогда пятерых. Хиддинк подтянул, как в принципе сейчас происходит по всему миру. В Голландии чуть ли не весь состав молодежки попадает в национальную сборную. Хиддинк считал нужным не то чтобы менять поколение, а подтягивать ребят.

- Хиддинк пытался устроить вас в Голландии, ведь так?

– Он говорил: «Не надо тебе сидеть на скамейке, надо играть, развиваться». Я говорю: «У меня ситуация непростая. «Спартак» не хочет отпускать, играть там не получается». Он: «Давай в аренду. Попробуй «Твенте». Я приехал в «Твенте» на просмотр на две недели, неплохо себя проявил. Тренер говорит: «Ты мне нравишься, но пойми: у меня в центре Энгелар и Эль Ахмади. Кто-то из них должен летом уйти – ты по-любому будешь играть». Я говорю: «Конечно». И «Спартак» попросил, кажется, 800 тысяч долларов за аренду. За такие деньги в Голландии даже бомбардиров не покупают. Так что меня опять зарубили. Хиддинк, когда узнал, сказал: «Ну, такие реалии. Пытайся, работай».

- Каким вы запомнили Хиддинка?

– Я не так много с ним работал, но он показался мне очень свободным человеком. Говорил: «Ребята, я вас уважаю, а вы уважайте меня». Думаю, поэтому на поле бились не только за себя, но и за него. Он всегда говорил: «Ваша проблема – в голове. Вы закомплексованные. Боитесь ошибиться. Не бойтесь. Это всего лишь игра». Когда работаешь с русскими тренерами, они говорят примерно так: «Во-о-от, надо выйти, катиться, рубиться». А Гус говорил: «Ошибайтесь. Не будьте глупцами, не допускайте совсем глупых ошибок. А обычные ошибки есть у всех. Никто не будет вас за это ругать. Только ошибайтесь в сложных ситуациях. Ошибайтесь, когда вы на чужой половине поля. Идите в обыгрыш, не бойтесь, что не обыграете». Я считаю, в 2008-м ребятам это развязало руки.

- Русским футболистам можно доверять? Потом ведь была история с кальянами и непопаданием на чемпионат мира.

– Это была нелепая случайность. Просто нелепица. Понятно, что слишком часто с нами случается нелепица. Но мы были сильнее словенцев и этот пропущенный гол в начале матча, красная карточка... Просто чистая случайность. Потом, естественно, все припоминается. Хоккеистам тоже все припоминают. Поверьте, даже если кто-то курил кальян, то все ж не дураки, знают, что если б он вредил реально, его б никто не трогал.

- Давайте раз и навсегда проясним: футболистам больших клубов можно курить?

– Вопрос решается так: если ты куришь, нарушаешь режим, но после этого выходишь и пашешь как Папа Карло, никто слова не скажет. Если ты куришь и сам не тянешь, то тебе тоже ничего не скажут – ты просто играть не будешь. Есть ребята такие здоровые, что могут пить, курить, ничего не будет. А есть те, кому только водичку можно пить и спать надо ложиться в девять вечера.

«Рубин», Божович, Белоус

- В 2008 году вы перешли в «Рубин» – и снова ничего. Многие думали, что уж там вы станете звездой.

– Опять же – мой максимализм. 21 год, перешел, Бердыев доволен, говорит: «Будешь у меня играть». Попал под Семака и Сибайю. Первые семь туров «Рубин» выиграл. Восьмой тур проиграли – чемпионат Европы начался. А мне Гус говорил: «Играешь эти восемь туров – если достойно выглядишь, беру тебя на Евро». Был хороший шанс поехать на чемпионат Европы. Но команда выигрывает, как Бердыев поменяет состав? Смотришь, радуешься за ребят, сам не играешь. Это нормально.

Но я очень разозлился, что не поехал на Евро, сказал, что хочу уйти из «Рубина» и ушел в «Москву». Сейчас думаю, что надо было потерпеть, потому что многие сидели на лавке – Нобоа, например. Практика показала, что Бердыев очень плавно подводит к основному составу. Будь ты хоть Мартинсом, ты должен пройти эту подготовку. Нужно быть Семаком, чтобы прийти, найти футболку и попереть.

- В «Москве» вы провели лучший сезон в карьере. Это из-за Божовича?

– Да. Можно сказать, он развязал мне руки. Он всем говорил: «Играйте в футбол, получайте наслаждение от игры. Ничего не бойтесь. Не бойтесь ошибаться». Подход его очень похож на подход Хиддинка, в принципе. Если человек порядочный, разумный, он не сядет на шею такому тренеру. Он будет за него рубиться, как мы все и делали. Даже если у тебя не было сил, ты знал, что бежать надо не только за партнера, но и за тренера, который тебе так доверяет и так к тебе относится. Тогда вообще была атмосфера семейная. Не было ни одного недовольного, даже среди тех, кто на скамейке сидел. Спартаковцев много было, иностранцы душевные – Мартин Якубко, Бракамонте.

- В «Динамо» вы многим разонравились. Вы были готовы к тому, что станете антигероем?

– Никто не знает, придется ли когда-то оказаться им или нет. Никто же не знает, как у меня складывался план подготовки к сезону, как развивался сезон. Никто не знает, что я пропустил всю подготовку, приехал на последний сбор, когда команда уже сыгрывалась, перед чемпионатом заболел, после болезни восстанавливался. Начал играть, команда была несыгранная. Был настолько разлаженный коллектив на поле, что некоторые не знали, куда бежать. Один тащил туда, другой туда. Лебедь, рак и щука. Потом я сломал ребро, пропустил летний сбор. Потом два надрыва. В общем, одни травмы у меня были. Естественно, у такого клуба требовательные болельщики, они сразу начали: «Смотрите, как играет». Никто же не спрашивал, что я два месяца не тренировался.

Но я не снимаю с себя долю вины. Это был провальный год. Выглядел я не лучшим образом.

- Почему у Божовича не получилось в «Динамо»?

– А я думаю, у него как раз получилось. Просто времени ему не дали. То, как команда начала играть, когда Божович ушел, это его заслуга. Он отлично подготовил «Динамо» к сезону. «Динамо» потом как играло! Возможно, это был лучший футбол за всю российскую историю.

- По-вашему, вы заслуживали 2 млн евро в год, которые платило вам «Динамо»?

– Вы правда считаете, что я получал такие деньги?

- Это информация из заслуживающих доверия источников.

– Если я вас сейчас спрошу: «Вы считаете, что заслуженно получаете в месяц 50 тысяч евро за работу журналистом?».

- Ну я все же чуть поменьше получаю.

– Ну вот и я вам скажу, что не получал таких денег. Я не получал 2 млн евро. Если бы я получал 2 млн евро, я работал бы по-другому, уверяю вас. Но даже дело не в этом. Естественно, если человек выглядит не очень, но получает хорошую зарплату – а я реально получал хорошую зарплату, но даже близко не к этой сумме...

- Так сколько?

– Ну зачем мне говорить – сколько? Зачем людей злить? Я вам скажу, что в два раза меньше, чем вы сказали, я получал в год. Когда такие суммы звучат, людей реально раздражает, когда человек сидит на скамейке. Но, знаете, я переходил из «Москвы», которая провела отличный сезон. Я неплохо выглядел, попадал в сборную России. Может быть, этот контракт я заслужил предыдущим сезоном.

- Как вы сами считаете: вы получили свою зарплату и статус в команде благодаря лимиту или благодаря умению играть в футбол?

– Хорошо. Уберут сейчас лимит и начнут приезжать по десять человек с Ямайки – как в «Спартаке» когда-то приезжали. Лучше будет? Может, лучше нашим ребятам будем платить, чем, не знаю, из Африки пацанам? Даже не в этом вопрос. Вы же там, умы, сидите наверху. Подумайте, как лучше сделать. Я не знаю ответа. Естественно, зарплаты, которые молодежь сейчас получает, – это много. Но раз им дают эти зарплаты, наверное, те, кто дают, себе не враги.

- Расскажите, как это – когда свои же болельщики вам свистят?

– Ощущение не из приятных. Но когда выходишь, не обращаешь внимания. Вчера свистели Кокорину, сегодня его на руках носят. Вчера кричали ему одно за желтые бутсы, сегодня – все по-другому. Все это очень субъективно.

- После «Динамо» был «Ростов», вы начинали основным, а потом слетели в запас.

– Ой, там вообще был цирк. Одно руководство ушло, второе пришло. Ситуация была следующая: пришел Белоус, начал менять весь состав. Просто начал убирать футболистов, чтобы привести новых, чтоб заработать денег. Вот что там было.

- Заработать денег?

– Конечно. Одни футболисты уходят, другие приходят. Цирк. Чтобы заработать денег, нужно на ком-то их зарабатывать. Чтобы зарабатывать на футболистах, надо кого-то убрать, потому что состав не может состоять из 43 игроков. У тебя есть состав укомплектованный – 25. Надо кого-то убрать, чтоб кого-то привести. Вот и все. Ты этих убираешь, другие приходят, начинаются какие-то схемы.

- В какой момент менеджер получает деньги?

– Говорит, что игрок стоит 2 миллиона. А он стоит 5 копеек. Эти 2 миллиона уходят его агенту, они все забирают. Я не говорю, что это все делают. Но вот он так делал. Он приводил на тренировку людей, которые потом играют в составе вместо лично меня.

- Лично вас?

– Приходит человек в центр поля. Мне говорят, что я не попадаю в заявку. На следующий день мы играем на тренировке против этого человека. Моя команда выигрывает в пять мячей. Мы лично, пять человек, которых убирали, играли против пяти игроков, которые пришли. Обыгрываем в пять мячей на поле 40 на 40 метров. На всякий случай: в такой игре просто нереально обыгрывать в пять мячей. Чтобы там обыгрывать в пять мячей, нужно привести со двора пацанов и поставить против профессионалов – и то не факт, что столько набьют.

Мы выигрываем в пять мячей. Стоит тренер, у него пена изо рта течет. Кричит на них, а мы ходим и смеемся: «Ну давай, дальше их ставь». Ну и до чего они докатились? Чуть не вылетели.

- Вы бежали в «Томь».

– Ребята в принципе уже вылетали, оставалось немного матчей. До последнего боролись. Я получал удовольствие, первые мои положительные эмоции за два года. Отличное время, отличный коллектив, город мне понравился.

- Серьезно? Томск же очень маленький.

– Я москвич, мне тоже говорили: «Ты? В Томске? Как это так?». Да вот так. Во всем нужно видеть положительные стороны. А в Томске эти плюсы очень большие. Едешь за город на тренировку, потом едешь домой – никаких пробок, все спокойно. Захотел – пошел в кино и потратил на это пять минут. Люди отличные, все приветливые, все только добра желают. В общем, отличный город.

«Амкар», будущее

- Кто ваш любимый футболист?

– Зидан – считаю, лучший футболист за всю историю футбола. Кака очень нравился, когда давали играть. Кто сейчас? Хави нравится, Иньеста, Хаби Алонсо. Роботов не буду брать.

- Роботов?

– Месси и Роналду. Борются только между собой.

- Вы собираетесь поехать на чемпионат мира зрителем?

– Нет, наверное. Буду готовиться к новому сезону.

- В вашем положении нужно дополнительно заниматься?

– Конечно. Не просто дополнительно заниматься, мне нужно только заниматься и вообще ничего больше не делать. Что я и делаю сейчас, что собираюсь делать ближайшие месяцы.

- Что такое день травмированного Алексея Ребко?

– Подъем. Завтрак. Немного времени с ребенком. Тренировка в зале. Обед. Тренировка с физиотерапевтом, процедуры. Ужин. Все.

- Рутина.

– Да. Но, думаю, у всех людей рутинные дни бывают.

- Признайтесь: вы же думали заканчивать карьеру?

– Нет. Я вам больше скажу: у меня сейчас столько сил, что я сто процентов долго поиграю.

- Когда я звонил вам месяц назад, вы звучали не так оптимистично.

– Я тогда был на сборах и мне сказали, что придется отложить выход на поле. О чем было разговаривать? Был убит очередным переносом срока.

- Мне кажется, вам не очень уютно быть публичным человеком. Вас напрягает внимание, что на вас обращают.

– Ну кто я такой, чтобы обращать на меня внимание?

- Известный футболист. Про вас статья есть в «Википедии».

– Я вас умоляю. Известные футболисты – Месси, Роналду. Согласен, в России нужно публичными людьми делать Кокорина, Широкова – это наши звезды. Я же среднестатистический футболист, обо мне чересчур много пишут. Я считаю, не надо.

- Вы считаете, что люди к вам несправедливы?

– Я вообще не смотрю на эти мнения. Эти люди некомпетентны в этом вопросе. Я знаю, как они думают: «Вот, в 16 лет вышел, думал, всего достиг. В сборную из дубля попал – за что его брали? Получил такой контракт – почему он столько получает? Сидел на замене, а продолжал столько получать». Вот так люди думают. Они не видели, сколько я тренировался, как я тренировался. Никто не видит, что люди, которые дают контракты, тоже не дураки. Почему не дают таких контрактов людям из первой-второй лиги? Наверное, они что-то не умеют, чего умею я. Все так легко говорят: «Он не заслужил». Ну сделай то, что я сделал. Работай столько же. И тебе тоже дадут контракт.

Потом, я не говорю, что я заслуживаю миллионы. Но то, что я заслужил – это все мое. Никто не может бросать под сомнение, что я это заслужил.

- Вам 27 лет. Вы чувствуете, что какие-то возможности уже упущены?

– Ну в «Реале» не буду играть, если вы об этом. А все остальное... Считаю, в реалиях России все можно.

- О чем тогда вы жалеете?

– Самоедством заниматься – пустая трата времени, этим только навредишь себе. Думаю, каждый человек иногда думает: «А что было бы, если было бы вот так?». Об этом глупо думать. Лучше думать о том, что ты еще можешь сделать, чем еще ты можешь запомниться, от чего можешь получать удовольствие.

Так что я сейчас хочу одного: получать удовольствие от нахождения на поле.